ОНЛАЙН ЦЕРКОВЬ
МОЛИТВЫ
МЕДИАГАЛЕРЕЯ
Матрона Московская
Матрона Московская
Протоиерей Даниил Дмитриевич Калашников
родился 26 января 1942 года в Москве в семье учителей.
3 февраля 1942 года был крещен в церкви Иоанна Воина на Б.Якиманке.
В 1949-1959гг. учился в средней школе №9 г.Москвы.
В 1965 году получил диплом инженера-строителя в Московском инженерно-экономическом институте им.Серго Орджоникидзе.
В 1966 году проходил службу в рядах армии.
В 1967-1969гг. работал инженером-конструктором в проектной организации.
С 1970 по 1976 гг. работал инженером по техническому и авторскому надзору за строительством в ОКСЕ на заводе «Портативных и пишущих машин».
С 1973 по 1976 гг. прислуживал старшим иподиаконом у архиепископа Киприана (Зернова) – настоятеля нашего храма в 1966-1987гг.
10 декабря 1976 года по благословению Святейшего Патриарха Пимена был рукоположен архиепископом Киприаном (Зерновым) в сан диакона с назначением в церковь иконы Богородицы «Всех скорбящих Радость» на Б.Ордынке.
30 декабря 1984 года им же рукоположен в сан иерея.
В 2017 году указом Святейшего Патриарха Кирилла протоиерей Даниил Калашников был почислен за штат в связи с достижением 75-летнего возраста и продолжает служение в родном храме в статусе заштатного священника
Женат: матушка Вера. Имеет шестеро детей (из них два священника, две дочери замужем за священниками) и 17 внуков.
Протоиерей Даниил Калашников
Триптих (Спаситель, Казанская Богородица, Николай Чудотворец), печатная икона, с узором в киоте
Актер
Евгений Миронов
«Важным этапом для меня стала первая в жизни поездка в Оптину пустынь. Мне тогда было тридцать три года.
Говорят, в этом возрасте в жизни всегда что-то меняется. Но я понимал, что надо менять это «что-то» самому, и поехал в Оптину пустынь, чтобы поговорить с отцом Илием. Это был момент какого-то всеобщего кризиса: и творческого, и духовного – я чётко осознавал, что мне необходима встреча именно с ним. Но меня к нему долго не пускали, пришлось перелезть через забор и тайком пробраться к домику, где была келья старца.
Эта встреча перевернула меня.
Он говорил так, как если бы был грешнее меня в тысячу раз, как если бы он в тысячу раз более меня сомневался. Я был просто потрясён всем происходящим: впервые я общался со священником, который переживает за весь мир и за весь мир молится.
В эти полчаса я чувствовал что-то необыкновенное. По форме это, конечно, не была исповедь, но по важности и глубине этот разговор стал для меня чем-то очень значимым».
